Арина Родионовна Яковлева (1758-1828) – няня Александра Сергеевича Пушкина – родилась в деревне Лампово Копорского уезда Санкт-Петербургской губернии в семье крепостных крестьян. Её мать, Лукерья Кириллова, и отец, Родион Яковлев имели семерых детей. Подлинное имя няни было Ирина или Иринья, а дома звали её Арина. Когда Арина Родионовна была ребёнком, её семья принадлежала подпоручику лейб-гвардии Семеновского полка графу Федору Алексеевичу Апраксину. В 1759 году имение Суйду и прилегающие деревни с людьми купил у Апраксина прадед А.С. Пушкина — А.П. Ганнибал. Так Арина Родионовна стала крепостной крестьянкой Ганнибалов. Арина в 1781 году вышла замуж за крестьянина Федора Матвеева (1756-1801), и ей разрешили переехать к мужу в принадлежавшее Ганнибалам село Кобрино, что неподалеку от Гатчины. Жили они бедно, в хозяйстве не было даже скотины. У Арины и Фёдора было 4 детей: Мария, Надежда, Егор и Стефан. В 43 года Арина Родионовна овдовела и больше замуж не выходила. В Википедии я прочитала, что Арина Родионовна была няней матери Пушкина Надежды Осиповны. Территориально это было возможно. Ребенком Надежда Осиповна часто живала в селе Кобрино. Однако по времени срастается не очень. Надежда Осиповна родилась в 1775 году, а Арина Родионовна приехала жить в Кобрино к мужу в 1781 году, когда девочке было уже шесть лет. Да потом сама начала рожать и выкармливать четверых детей. Возможно хотя, что какие-то обязанности няни она и выполняла. Более вероятно, что няней Арина Родионовна стала в 1792 году, когда она была взята бабкой Пушкина Марией Алексеевной Ганнибал в качестве няни племянника Алексея, сына брата Михаила. В 1795 году Мария Алексеевна дарит Арине Родионовне за безупречную службу отдельную избу в Кобрине. В 1797 году родилась сестра поэта Ольга, после чего Арина Родионовна была взята в семью Пушкиных, сменив на этом посту свою родственницу или однофамилицу Ульяну Яковлеву. Сначала Арина Родионовна была кормилицей и няней Ольги, затем няней Александра Пушкина и его брата Льва. Сергей Львович Пушкин вскоре после рождения дочери вышел в отставку и с семьей переехал в Москву, где жили его мать, брат и другие родственники. Арина, как кормилица и няня Ольги Сергеевны, уехала вместе с ними. В 1799 году у Пушкиных родился сын Александр. Вскоре Мария Алексеевна Ганнибал также решила перебраться в Москву. Она продала в 1800 году Кобрино с людьми, а в 1804 году купила под Москвой Захарово. Арину с семьей и домом, в котором они жили, Мария Алексеевна исключила из запродажной. В 1801 году муж Фёдор умер от пьянства. Четверо детей Арины Родионовны остались после смерти мужа в Кобрино, а она сама находилась при Марии Алексеевне сначала среди многочисленной дворни в Москве, а после продажи Кобрино – в Захарово. Затем Арина в числе домочадцев переезжает в Михайловское. После Ольги Арина вынянчила Александра и Льва, но кормилицей была только для Ольги. У маленького Саши она была няней до 7 лет, а затем к нему приставили «дядьку» и гувернера. У Пушкина был Никита Козлов, верный и преданный «дядька», проводивший поэта до могилы. Однако, в биографиях Пушкина няня затмевает собой Козлова. Первым на это обратил внимание Вересаев: «Как странно! Человек, видимо, горячо был предан Пушкину, любил его, заботился, может быть, не меньше няни Арины Родионовны, сопутствовал ему в течение всей его самостоятельной жизни, а нигде не поминается: ни в письмах Пушкина, ни в письмах его близких. Ни слова о нем — ни хорошего, ни плохого». А ведь именно Никита Козлов принес раненого поэта в дом на руках, он вместе с Александром Тургеневым опустил гроб с телом Пушкина в могилу. Особенно сблизился Пушкин с няней во время своей ссылки в Михайловском в 1824-1826 годах. В ту пору Пушкин слушал с удовольствием ее сказки, с её слов записывал народные песни. В своём творчестве он использовал сюжеты и мотивы услышанного. По признанию поэта, Арина Родионовна была «оригиналом» няни Дубровского, няни Татьяны из «Евгения Онегина». Принято считать, что она также является прототипом мамки Ксении в «Борисе Годунове», женских образов романа «Арап Петра Великого», княгининой мамки («Русалка»). В ноябре 1824 года Пушкин пишет брату: «Знаешь ли мои занятия? до обеда пишу записки, обедаю поздно; после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки — и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!». Известно, что Пушкин со слов няни записал семь сказок, десять песен и несколько народных выражений, хотя, конечно, слышал от нее больше. Пословицы, поговорки, присказки не сходили у нее с языка. Очень много сказок знала няня и передавала их как-то особенно. Именно от нее Пушкин впервые услышал и про избушку на курьих ножках, и сказку о мертвой царевне и семи богатырях. Мы совсем не знаем, как выглядела эта женщина. Сам Пушкин создал поэтический, романтический миф о няне, замысел поэта продолжили его друзья. Вот как Пушкин писал о няне: Наперсница волшебной старины, Друг вымыслов игривых и печальных, Тебя я знал во дни моей весны, Во дни утех и снов первоначальных. Я ждал тебя; в вечерней тишине Являлась ты веселою старушкой, И надо мной сидела в шушуне, В больших очках и с резвою гремушкой. Ты, детскую качая колыбель, Мой юный слух напевами пленила И меж пелен оставила свирель, Которую сама заворожила. Младенчество прошло, как лёгкой сон. Ты отрока беспечного любила, Средь важных Муз тебя лишь помнил он, И ты его тихонько посетила; Но тот ли был твой образ, твой убор? Как мило ты, как быстро изменилась! Каким огнём улыбка оживилась! Каким огнём блеснул приветный взор! Покров, клубясь волною непослушной, Чуть осенял твой стан полувоздушный; Вся в локонах, обвитая венком, Прелестницы глава благоухала; Грудь белая под жёлтым жемчугом Румянилась и тихо трепетала… (1822) Нам почти не известно, какой она была в действительности. Современники писали, что она была болтлива, словоохотлива. В своих воспоминаниях поэт Н. Языков отмечал неожиданную ее подвижность, несмотря на полноту, — «…она была ласковая, заботливая хлопотунья, неистощимая рассказчица, порой и веселая собутыльница». Почти нет описаний её внешности, если не считать цитаты из воспоминаний Марии Осиповой: «старушка чрезвычайно почтенная – лицом полная, вся седая, страстно любившая своего питомца…». Часть фразы, следующая далее, в ряде изданий вырезана: «…но с одним грешком – любила выпить». Зимний вечер Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя, То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый, К нам в окошко застучит. Наша ветхая лачужка И печальна и темна. Что же ты, моя старушка, Приумолкла у окна? Или бури завываньем Ты, мой друг, утомлена, Или дремлешь под жужжаньем Своего веретена? Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей. Спой мне песню, как синица Тихо за морем жила; Спой мне песню, как девица За водой поутру шла. Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей. Ей он посвятил стихотворение «Няне». Няне Подруга дней моих суровых, Голубка дряхлая моя! Одна в глуши лесов сосновых Давно, давно ты ждешь меня. Ты под окном моей светлицы Горюешь, будто на часах, И медлят поминутно спицы В твоих наморщенных руках. Глядишь в забытые вороты На черный отдаленный путь: Тоска, предчувствия, заботы Теснят твою всечасно грудь. То чудится тебе……………………….. Пушкин А.С. 1826 В письме П. А. Вяземскому 9 ноября 1826 Пушкин писал: «Ты знаешь, что я не корчу чувствительность, но встреча моей дворни, хамов и моей няни – ей-богу, приятнее щекотит сердце, чем слава, наслаждение самолюбия, рассеянности и пр. Няня моя уморительна. Вообрази, что 70-ти лет она выучила наизусть новую молитву о УМИЛЕНИИ СЕРДЦА ВЛАДЫКИ И УКРОЩЕНИИ ДУХА ЕГО СВИРЕПОСТИ, молитвы, вероятно, сочиненной при царе Иване. Теперь у ней попы дерут молебен и мешают мне заниматься делом». В последний раз Пушкин видел няню в Михайловском 14 сентября 1827 года, за девять месяцев до ее смерти. В январе 1828 года сестра Пушкина вопреки воле родителей вступила в брак с Николаем Ивановичем Павлищевым. С родными отношения стали холодными. Только в марте они согласились выделить ей несколько дворовых. Ольга Сергеевна в это время и решила взять к себе свою уже очень старую кормилицу и няню Арину Родионовну. К Павлищевым няня приехала, по-видимому, в начале марта 1828 года, еще по зимнему пути. В Кобрине в последний раз повидала она своего сына Егора, внучку Катерину и других родных. Арина Родионовна скончалась после недолгой болезни 70 лет от роду 29 июля 1828 года в Петербурге, в доме Ольги Павлищевой (Пушкиной). Даже спустя семь лет 25 сентября 1835 Пушкин пишет жене: «В Михайловском нашел я все по-старому, кроме того, что нет в нем няни моей, и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшу». .. …Вновь я посетил Тот уголок земли, где я провел Изгнанников два года незаметных. Уж десять лет прошло с тех пор – и много Переменилось в жизни для меня… Вот опальный домик, Где жил я с бедной нянею моей. Уже старушки нет – уж за стеною Не слышу я шагов ее тяжелых, Ни кропотливого ее дозора… В 1974 году в доме Арины Родионовны в селе Кобрино открыт музей «Домик няни А. С. Пушкина». Арине Родионовне установлены памятники в Болдино, во Пскове, в Калужской области, в селе Воскресенское (Гатчинский район Ленинградской области). Поэт Н.М. Языкоа посвятил няне Пушкина такие строки: К няне А.С. Пушкина Свет Родионовна, забуду ли тебя? В те дни, как сельскую свободу возлюбя, Я покидал для ней и славу, и науки, И немцев, и сей град профессоров и скуки, — Ты, благодатная хозяйка сени той, Где Пушкин, не сражен суровою судьбой, Презрев людей, молву, их ласки, их измены Священнодействовал при алтаре Камены, — Всегда приветами сердечной доброты Встречала ты меня, мне здравствовала ты, Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета, Ходил я навещать изгнанника-поэта, А мне сопутствовал приятель давний твой, Ареевых наук питомец молодой. Как сладостно твое святое хлебосольство Нам баловало вкус и жажды своевольство; С каким радушием – красою древних лет – Ты набирала нам затейливый обед! Сама и водку нам, и брашна подавала, И соты, и плоды, и вина уставляла На милой тесноте старинного стола! Ты занимала нас – добра и весела – Про стародавних бар затейливым рассказом: Мы удивлялися почтенным их проказам, Мы верили тебе – и смех не прерывал Твоих бесхитростных суждений и похвал; Свободно говорил язык словоохотный, И легкие часы летели беззаботно! Н.М. Языков. 1827. На смерть няни А.С. Пушкина Я отыщу тот крест смиренный, Под коим, меж чужих гробов, Твой прах улегся, изнуренный Трудов и бременем годов. Ты не умрешь в воспоминаньях О светлой юности моей И в поучительных преданьях Про жизнь поэтов наших дней… Вон там – обоями худыми Где-где прикрытая стена, Пол нечиненый, два окна И дверь стеклянная меж ними; Диван под образом в углу, Да пара стульев; стол украшен Богатством вин и сельских брашен, И ты, пришедшая к столу! Мы пировали. Не дичилась Ты нашей доли – и порой К своей весне переносилась Разгоряченною мечтой;.. Ты расскажи нам: в дни былые, Не правда ль, не на эту стать Твои бояре молодые Любили ночи коротать?.. И мы… Как детство шаловлива, Как наша молодость вольна, Как полнолетие умна, И как вино красноречива, Со мной беседовала ты, Влекла мое воображенье… И вот тебе поминовенье, На гроб твой свежие цветы! Я отыщу тот крест смиренный, Под коим, меж чужих гробов, Твой прах улегся изнуренный Трудов и бременем годов. Пред ним печальною головою Склонюся; много вспомню я – И умиленною мечтою Душа разнежится моя! Н.М. Языков. 1830.