Алекса́ндра (Александри́на) Григо́рьевна Муравьёва (урождённая графиня Чернышёва, 1804 — 22 ноября 1832, Петровский Завод) — сестра декабриста З. Г. Чернышёва, жена декабриста Н. М. Муравьёва, последовала за ним в Сибирь. Дочь действительного тайного советника графа Григория Ивановича Чернышёва (1762—1831) и Елизаветы Петровны Квашниной-Самариной (1773—1828). Вместе с сёстрами получила превосходное домашнее образование, учителем рисования у них был Маньяни. Чернышёвы смогли воспитать в своих детях душевное благородство и привить им нежную любовь друг к другу. «Её красота внешняя равнялась её красоте душевной»,— вспоминал о Муравьевой А. Е. Розен. Она была выше среднего роста, блондинка, кровь с молоком и широковатого телосложения; жившие в Петербурге англичане находили её очень похожей на принцессу Шарлотту. 22 февраля 1823 года она стала женой Никиты Михайловича Муравьёва. Когда мужа арестовали, ждала третьего ребёнка. Разрешение следовать за мужем получила 26 октября 1826 года. Оставив у свекрови троих малолетних детей, одной из первых жён декабристов последовала за мужем. Проезжая через Москву, Муравьева виделась с А. C. Пушкиным, который передал ей свои стихи, адресованные декабристам «Во глубине сибирских руд…», и послание к И. И. Пущину — «Мой первый друг, мой друг бесценный…». В феврале 1827 года Александра Григорьевна прибыла в Читинский острог. Огромную материальную помощь в Сибири оказывала мать Муравьёва, получившая крупное наследство после отца — барона Ф. М. Колокольцова; посылал деньги и отец её — граф Г. И. Чернышёв. Муравьёва мучительно переживала разлуку с тремя маленькими детьми, оставленными в России; вскоре жестоким ударом явилась для неё смерть сына; тяжело перенесла она кончину матери (в 1828 году) и горячо любимого отца (в 1831 году). Наконец, глубочайшим горем для Муравьёвой стала гибель двух её дочерей, родившихся в Петровском заводе. И хотя Александра Григорьевна была человеком огромного самообладания, силы её начали сдавать и всё чаще в письмах к родным прорывались нотки беспросветной тоски и обречённости. В письме к свекрови она писала после кончины дочери Ольги: За полгода до смерти она — 27-летняя женщина — писала: «Я старею, милая маменька, Вы и не представляете себе, сколько у меня седых волос». С каждым месяцем её здоровье становилось всё хуже и хуже. В конце октября 1832 года Муравьёва сильно простудилась и, проболев около трёх недель, 22 ноября 1832 года скончалась в Петровском Заводе. Это была первая смерть в кругу декабристов, и к тому же смерть чудесного по своим душевным качествам человека. Н. В. Басаргин писал, что из их среды смерть избрала «жертву самую чистую, самую праведную»; М. Н. Волконская считала её «святой женщиной, которая умерла на своём посту»; Н. И. Лорер выразил мнение всех заключённых декабристов в словах: «общая наша благодетельница». Муравьёва завещала похоронить себя рядом с отцом, однако император не дал разрешения на перевоз её праха в Россию. Над могилой Александры Григорьевны по желанию её мужа была выстроена часовня (автор проекта Н. А. Бестужев). В часовне погребены также её дочери Ольга и Аграфена (и младенец Иван Фонвизин). Сохранилась в некрополе декабристов старого кладбища города Петровск-Забайкальский.
